– Ты опять всё не так сложила! Куда ты дела половник? – голос свекрови, Галины Петровны, встретил её. Лена только что устало переступила порог квартиры. Ещё один бесконечный день позади. Но покоя не было и дома.
Лена вздохнула. Она уже привыкла к тому, что в её доме всё решает свекровь. Обувь – не на той полке, продукты в холодильнике – не по ранжиру, половник – не на месте. Но ведь это были её правила, а Галина Петровна здесь гостья!
– Я сама решу, где что должно лежать, – устало огрызнулась Лена.
– Ишь, разговорчивая какая! Забыла, видно, кто тут хозяйка! – мгновенно взвилась свекровь.
Лена молча отвернулась. Конечно, она помнит. И нет, не забыла. Просто устала напоминать, что это её дом, а не Галины Петровны.
Привычным жестом повесив куртку, Лена прошла в ванную. Открыла шкафчик, и глаза округлились от изумления. Её любимый дорогой крем, шампунь, гель для душа – всё исчезло! На месте стройного ряда баночек и тюбиков теперь стояли непонятные флаконы.
– Галина Петровна, где мои вещи? – голос предательски дрожал.
– А что, разве так не лучше? – свекровь с невинным видом заглянула в ванную. – Все эти твои штучки только место занимали. А это – хорошая, проверенная косметика.
Лена закрыла глаза, пытаясь справиться с подступающими слезами обиды. Её личные вещи, её маленькие радости – всё это не имело значения. Главное – порядок. Хозяйкин порядок.
Стиснув зубы, Лена включила воду. Смывая остатки дня, она твердила себе: «Будь терпеливой. Не ссорься. Подумаешь, крем. Вещи. Ерунда. Не стоит из-за них скандалить».
А в спальне её ждал новый сюрприз. Любимый мягкий плед, под которым так уютно читать на ночь, тоже исчез.
– Где?.. – только и смогла выдавить Лена.
– Да выбросила я эту тряпку! Рвань одна, стыдно гостям показать, – отрезала Галина Петровна, не удостоив невестку и взглядом.
Лена рухнула на кровать. Слёз уже не было – видно, все выплакала за два года такой жизни. Осталась только бесконечная усталость и чувство собственного бессилия.
– Серёжа, – позвала она мужа, когда тот вернулся с работы. – Может, поговоришь с мамой? Она же меня совсем не уважает.
– Брось, Ленусь, – беззаботно отмахнулся муж. – Мама же как лучше хочет. Привыкай.
«Привыкай». Сколько раз она это слышала! Привыкай молчать. Привыкай подчиняться. Привыкай, что твоё мнение ничего не значит.
Вечером, когда все разошлись по комнатам, Лена тихонько всхлипнула в подушку. Как же она устала! Устала бороться с ветряными мельницами, устала быть ничем в собственном доме. И не видно конца этому кошмару…
Утром Лена решила сходить к маме, пожаловаться, поплакаться, ну и просто побыть там, где её любят и уважают. Может, Татьяна Ивановна подскажет решение проблемы?
– А ведь я могу приехать к тебе, доченька, – задумчиво протянула мама в трубку в ответ на Ленины жалобы.
Лена встрепенулась. Мама? Здесь? Да это же…
– Замечательная идея! – она чуть не подпрыгнула от радости. – Приезжай хоть завтра!
В трубке раздался мамин смех:
– Ну, завтра не получится. Но через пару дней – обязательно.
Лена положила телефон. Сердце колотилось от радостного предвкушения. Мама приедет! Мама во всем разберётся! Уж она-то найдёт управу на Галину Петровну!
С этой мыслью Лена принялась готовить ужин. Даже вечные придирки свекрови не могли испортить её настроение.
– Опять недосолила! – верная себе, прокомментировала Галина Петровна очередное Ленино кулинарное творение.
Но Лена только улыбнулась. Поворчи, поворчи. Скоро твоей власти придёт конец.
Приезд Татьяны Ивановны свекровь встретила с кислой миной:
– Ну вот, теперь начнётся, – процедила она сквозь зубы, кивая на тёщины чемоданы.
– Здравствуйте, Галина Петровна! – мама лучилась дружелюбием. – Как я рада вас видеть!
Лена, затаив дыхание, наблюдала за этой сценой. Мама была сама любезность. Но в её глазах таилась сталь. О, Галина Петровна ещё не знает, с кем связалась!
___
Первый же совместный ужин превратился в поле боя. Свекровь по обыкновению критиковала Ленину стряпню:
– Сергей, передай соль. Невестка опять пересолила.
Татьяна Ивановна улыбнулась:
– По-моему, вкусно. Лена готовит от души. Правда, Серёжа?
Сергей неопределённо хмыкнул, не желая встревать. Зато Галина Петровна поперхнулась супом:
– Готовит она, как же! Вон, даже суп толком сварить не может!
Мама только хитро прищурилась:
– Ну, не всем же быть кулинарными гениями. Зато моя дочь – гений чистоты. Вы видели, как в квартире блестит? Лена – идеальная хозяйка.
Свекровь аж покраснела от возмущения. Татьяна Ивановна невозмутимо продолжала есть. Лена опустила глаза, спрятав торжествующую улыбку.
После ужина мама отвела дочь в сторону:
– Леночка, почему ты ей всё позволяешь? Это же твой дом!
– Мам, я пыталась, правда. Но она не слышит! Считает, что может мной помыкать.
– Так, милая, – мама решительно тряхнула головой. – Раз она не понимает по-хорошему, будем действовать по-другому.
С этого дня в доме началась настоящая война. Необъявленная, холодная, но от этого не менее ожесточённая.
Галина Петровна по утрам хозяйничала на кухне, гремя посудой. Намекала, что невестка – лентяйка и неумеха.
Татьяна Ивановна демонстративно хвалила дочь:
– Какая ты у меня молодец! И работаешь, и дом в порядке держишь!
Свекровь кипела от злости. То у неё пироги подгорели, то борщ пересолился. А всё почему? Потому что «некоторые под руку говорят»!
– Может, не надо помогать? – сладко улыбалась Татьяна Ивановна.
Галина Петровна сдавленно фыркала и молча продолжала месить тесто. Ещё чего! Она тут в доме хозяйка, и точка!
Вечером за чаем Татьяна Ивановна как бы невзначай замечала:
– Хорошо, когда бабушка живёт отдельно. И для неё спокойнее, и молодым легче.
Свекровь давилась чаем и бросала на тёщу испепеляющие взгляды. Но вслух возражать не смела.
Лена начала тихонько отвоёвывать свои позиции. Стала сама готовить, сама прибираться. Теперь, когда рядом была мама, ей хватало смелости отстаивать свои права.
– Это мой дом, – твёрдо говорила она свекрови. – И я буду делать так, как считаю нужным.
Той только и оставалось, что беспомощно взывать к сыну:
– Серёжа, ну скажи ей! Разве я худого вам желаю?
Но Сергей молчал. Он явно терялся, не зная, чью сторону принять.
Перемены в жене он тоже заметил. И, похоже, они ему нравились. Лена расцветала на глазах – и внешне, и внутренне. В ней появилась уверенность, сила. Сергей стал чаще прислушиваться к её мнению.
Свекровь не сдавалась. Она ворчала, язвила, кидалась колкостями. Атмосфера накалялась.
И наконец, терпение Галины Петровны лопнуло.
– Вы против меня сговорились! – завизжала она за ужином. – Я для вас стараюсь, порядок навожу, а вы! Неблагодарные!
Лена глубоко вздохнула. Мама под столом ободряюще сжала её руку.
– Галина Петровна, – твёрдо начала она. – Мы ценим вашу заботу. Правда. Но это мой дом. И я имею право сама решать, что и как в нём будет.
___
Свекровь побагровела. Казалось, ещё секунда – и её хватит удар.
– Вот, значит, как? Выживаете? Ладно. Ладно!
Она вскочила из-за стола и умчалась к себе, хлопнув дверью.
– Ну вот, началось, – вздохнул Сергей.
Лена сидела ни жива ни мертва. Неужели она правда это сделала? Неужели смогла дать отпор?
Следующие дни были адом. Свекровь не разговаривала с Леной, демонстративно её игнорировала. Но стоило Татьяне Ивановне уйти в магазин или отлучиться по делам, как Галина Петровна тут же начинала свою партизанскую войну.
То соль на сахар в банке поменяет, то тарелки переставит, то бельё в шкафу перевернёт. Всё назло, всё со зла.
Лена держалась. Сжимала зубы, считала про себя до десяти, уговаривала себя не реагировать.
А потом свекровь выкинула фокус с дверью. Закрыла кухню на ключ, якобы чтобы помыть пол. А ключ – надо же! – потеряла. Два часа Лена просидела под дверью, умоляя открыть. Два часа! Галина Петровна же с невинным видом рылась в сумочках, изображая поиски.
Вечером Сергей устроил матери выволочку. Впервые за всё время встал на сторону жены.
Свекровь страдальчески заламывала руки, рыдала, требовала сыновней любви и почтения. Но Сергей был непреклонен:
– Хватит, мама. Лена моя жена. Это её дом. И тебе придется с этим смириться.
Лена слушала этот разговор, затаив дыхание. Неужели? Неужели муж наконец-то её поддержал?
Следующий день был объявлен днём перемирия. Галина Петровна ходила бледная, с красными глазами. Было видно, что происходящее далось ей нелегко. Но и уступать она не собиралась.
– Ты обязана мне помочь, – прошипела она, оттеснив Лену к стене. – Я твоя свекровь, ты должна меня уважать.
– А вы должны уважать меня, – парировала Лена. – И мои чувства. Мои желания. Мои решения.
Свекровь только скрипнула зубами и умчалась на кухню. Греметь кастрюлями и сковородками, не иначе.
Тут снова вмешалась Татьяна Ивановна:
– Галина Петровна, зачем вы всё это делаете? Неужели вам так тяжело признать, что Лена уже взрослая женщина?
– Конечно, взрослая! Вон замуж выскочила, – огрызнулась свекровь.
– Замуж-то выскочила, – не унималась Татьяна Ивановна. – А характер проявить?
Свекровь молчала. Только желваки на скулах ходили.
Мама тем временем гнула своё:
– Дайте молодым самостоятельность. Они ведь семья, им решать, как жить. А ваша задача – помогать советом, а не указывать.
От этих слов Галина Петровна, кажется, потеряла дар речи. Молча развернулась и ушла в свою комнату.
А Татьяна Ивановна села рядом с Леной, обняла за плечи:
– Дочка, не сдавайся. Помни, что это твоя жизнь. Твоя семья.
Лена только кивала, чувствуя, как в горле встаёт ком. Как же она была благодарна маме за поддержку!
___
Через несколько дней грянул гром. Терпение Галины Петровны лопнуло окончательно. Она ворвалась на кухню, когда Лена и Татьяна Ивановна пили чай, и закатила скандал:
– Вот, значит, как? Настраиваешь дочь против меня? Учишь её мне перечить?
Татьяна Ивановна спокойно отставила чашку:
– Никто никого ни против кого не настраивает. Просто Лена наконец поняла, что имеет право голоса в собственном доме.
– Какое ещё право голоса?! – взвизгнула свекровь. – Я всю жизнь этот дом держала в порядке! Пока вы тут…
– Мама, прекрати! – неожиданно рявкнул Сергей, входя на кухню.
Лена вздрогнула. Впервые она слышала, чтобы муж так разговаривал с матерью.
– Серёженька, но я же… – залепетала Галина Петровна.
– Никаких но! Ты постоянно лезешь в нашу жизнь, командуешь Леной, будто она твоя служанка. Это неправильно и нечестно!
Свекровь шумно вздохнула, собираясь возразить, но муж не дал ей и рта раскрыть:
– Лена моя жена. Хозяйка этого дома. Если ты не можешь с этим смириться, нам придётся расстаться.
В кухне повисла звенящая тишина. Лена во все глаза смотрела на мужа, не веря своим ушам. Неужели это её Серёжа? Тот, кто всегда отмахивался от её жалоб? Тот, кто вечно твердил «мама же как лучше хочет»?
Свекровь медленно осела на стул. Казалось, из неё вынули стержень. Плечи поникли, лицо осунулось.
– Так вот как ты заговорил, – тихо прошептала она. – Выходит, выбираешь её… А как же я?
– Никто тебя не бросает, мам, – уже мягче сказал Сергей. – Просто пора уже признать, что я вырос. И принимаю решения сам.
На кухне снова повисла тишина. Только часы мерно тикали, отсчитывая минуты семейной драмы.
Первой не выдержала Татьяна Ивановна:
– Давайте сделаем так. Галина Петровна, поживите пока у себя. Молодым нужно научиться быть семьёй. Без нянек и советчиков.
Свекровь дёрнулась, как от пощёчины:
– К себе? Да как ты смеешь указывать мне, что делать?! Серёжа, ты это слышал?
Но Сергей только вздохнул:
– Мама, Татьяна Ивановна права. Нам с Леной нужно разобраться в наших отношениях. Без твоего… активного участия.
– Ах, вот как? – свекровь резко встала, опрокинув стул. – Что ж, пусть будет по-вашему. Поживу пока у себя. А вы… Вы ещё пожалеете!
Она круто развернулась и вылетела из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
Лена без сил опустилась на стул. Всё произошло так быстро, что она не успела даже слова вставить. Всё решили за неё. Снова.
– Серёж, – робко начала она. – А может, не стоило так резко? Всё-таки мама…
– Нет уж, – твёрдо оборвал муж. – Хватит с меня маминой диктатуры. Пора уже становиться главой семьи.
Сергей решительно обнял Лену и прижал к себе. Впервые за долгое время она почувствовала себя защищённой. Любимой. Нужной.
Татьяна Ивановна мягко улыбнулась и тихонько вышла из кухни. Её миссия была выполнена.
___
Прошло несколько дней. Галина Петровна не звонила и не приезжала. В доме воцарились мир и спокойствие.
Лена занималась хозяйством, не опасаясь критики и нравоучений. Сергей помогал ей, как мог. Атмосфера в семье разительно изменилась.
– Знаешь, а ведь это здорово – быть хозяйкой в собственном доме, – призналась как-то Лена мужу.
Сергей только улыбнулся и поцеловал её в макушку:
– Прости, что так долго этого не понимал.
Татьяна Ивановна наблюдала за молодыми с тихой радостью. Её девочка наконец-то стала настоящей женщиной – уверенной, сильной, способной постоять за себя.
Но идиллия не могла длиться вечно. В один из вечеров раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Галина Петровна – постаревшая, осунувшаяся, но с всё тем же упрямым блеском в глазах.
– Не пригласите? – хмуро поинтересовалась она.
Лена вздохнула и распахнула дверь шире. Свекровь прошла в гостиную и тяжело опустилась в кресло.
Повисла неловкая тишина. Первой её нарушила Татьяна Ивановна:
– Чаю?
Галина Петровна кивнула. Пока тёща возилась на кухне, свекровь внимательно оглядывалась по сторонам.
– Смотрю, порядок у вас, – наконец выдавила она.
Лена замерла. Неужели это была… похвала?
Галина Петровна тяжело вздохнула:
– Знаете, я тут подумала… Может, и правда не стоит мне так активно вмешиваться. Вы уж сами разберётесь, как вам жить.
От изумления Лена чуть не выронила чашку. Таких слов она не ожидала никогда.
На глаза Галины Петровны навернулись слёзы:
– Просто я так боялась остаться не у дел. Ненужной. Вот и цеплялась за свою власть.
Татьяна Ивановна мягко улыбнулась:
– Глупости. Вы – мама и бабушка. Ваш опыт и советы бесценны. Просто не нужно их навязывать.
Галина Петровна шмыгнула носом и неуверенно улыбнулась в ответ.
– Лен, может, покажешь маме наш новый диван? – подмигнул жене Сергей.
Лена просияла. «Наш диван». Не мамин. Их общий.
– Конечно. Идёмте, Галина Петровна. Вы ещё не видели, как мы гостиную переставили.
Свекровь встала и, чуть помедлив, приобняла Лену за плечи.
– Идём… дочка.
Это было сказано так тихо, что Лена даже засомневалась, не послышалось ли ей. Но нет. Свекровь и правда назвала её дочкой.
Через несколько дней Татьяна Ивановна засобиралась домой. На прощание крепко обняла Лену и прошептала на ухо:
– Горжусь тобой. Ты всё сделала правильно.
Лена смахнула непрошеную слезу. Как же она благодарна маме за поддержку!
– Ну всё, не раскисай, – улыбнулась Татьяна Ивановна. – Теперь ты сама кому хочешь фору дашь.
И это была правда. Лена чувствовала, как в ней окрепла некая внутренняя сила. Сила хозяйки дома. Сила женщины, которая знает себе цену.
Теперь она точно не даст себя в обиду. Ни свекрови, ни кому бы то ни было ещё. Потому что это её жизнь. Её семья. Её правила.